ещё четыре сотни фото про берлин

***
продолжение про вдохновлящие места и людей. Героиня из тех, про которых я думаю «я хочу быть такой, когда вырасту». Сразу представляется – бьянка –  и говорит, что ей сорок семь, и мы раз пять переспрашиваем – точно не тридцать семь и не двадцать семь? Улыбка, короткая стрижка, книги по фотографии и искусству в светлой квартире с крашеными стенами, с диваном, сшитым из кусочков разных тканей. Работает фрилансером в разных нго, дом – бывший сквот, удачно взятый жильцами в официальную аренду. Во дворе любимая надпись sorry we are open, в подъезде гигантская рыба, сделанная из ненужных вещей, на чердаке – кресла и диван, и выход на крышу, на крыше – вид, от которого захватывает дух.





( снаружи и внутри )

С бьянкой мы больше смеёмся, чем работаем, тем не менее очень эффективно структурируем свои будущие воркшопы, потом долго стоим на крыше, а вечером бьянка ведёт нас в принцессингартен, и это второе моё любимое место за эту поездку.

Принцессингартен – это общественный сад, разбитый двумя энтузиастами на месте пустыря. И теперь на месте пустыря – подсолнухи, клубника, кабачки, свёкла и капуста. Кроме этого, там проходят мастер-классы по садоводству, там есть веломастерская и мастерская, где из поломанных вещей делают дизайнерские штуки, и буккроссинговая полка, и органическое кафе, и лечебные травы, и травы для окрашивания. Там большое зелёное пространство, и видно, как обычные городские жители приходят туда просто провести время: задумчиво курят, глядя в зелёные кроны деревьев и попивая пиво, играют в шахматы или настольный футбол, и жизни в этом не меньше, чем в медленно и упорно растущей рядом клубнике.





( много прекрасного )

***
В свободный день мы отправляемся по музеям. В историческом музее один зал отведён под выставку плакатов конца 19 – начала 20 века, плакатов о путешествиях. Как же там прекрасно! Время, когда путешествия только начали становиться реальностью, путешествия, чтобы посмотреть мир, а не вынужденные переезды. Там ещё плывут огромные дирижабли, пароходы зазывают в америку в рекордно короткие сроки, поезда подкупают комфортом, а самолёты только начинают пассажирские перевозки. На этих плакатах – почти все уголки мира, вернее – представление европейцев об этих уголках мира.
А ещё там волшебный сувенирный магазин с чудесными блокнотами (и я утащила себе один специально для путешествий), с книгами про средневековые карты, со старыми картами берлина – остались некупленными…но куплена папка жуткого цвета фуксии, ради надписи das chaos sei willkommen.

Второй музей – бергрюен, по имени человека, собиравшего всю жизнь коллекцию пикассо, и практически подарившего её берлину.
Пикассо там три этажа. Он странный и очень разный – помимо кубизма, ещё потрясающая, лаконичная графика, и детальные, тёмные рисунки, очень много самоиронии и чувства юмора, и самое мне запомнившееся – три портрета одной и той же женщины в разной технике – от раскладывающегося на плоскости кубизма, до натуралистичного, тёмного рисунка.
Вторая часть музея – несколько картин сезанна и матисса (их я не понимаю, не трогают меня совсем) и ещё два зала пауля клее, о котором я раньше только мельком слышала.
И для меня это был, пожалуй, один из самых сильных опытов соприкосновения с искусством.
Небольшие картины, составленные из маленьких разноцветных квадратиков. В принципе, этим можно описать практически все его произведения в этом музее, но никак не описать их магическое воздействие, когда долго стоишь перед этими картинами, потому что в них – города. Города, домики, движущиеся замки, идеальная колористика, города из снов, из любимых книг, из других миров. Потрясающие сочетания цветов, наглядно ощутимое воздействие искусства – начинаешь улыбаться, перестаёшь чувствовать усталость, а только радость.
искала потом репродукции в интернете, и к своему разочарованию увидела что-то совсем другое: блёклое, бледное, серое. вот единственная, передающая его цвет и его радость:


и я хочу жить в городах из его картин и пить там сельтерскую воду.

***
А ещё мы ездили в гости к катрин. Катрин повела нас в волшебное место. Волшебное место – это старое железнодорожное депо, в котором однажды добрые люди нашли каких-то редких насекомых и решили срочно их охранять, то есть сделать парк. Получилось у добрых людей – лучше не бывает, потому что депо они при этом не убрали, а что есть более прекрасного в мире, чем природа и поезда?
В этом парке получилось, что деревья проросли сквозь железнодорожные пути, и можно ходить по ним как по дорожкам, можно смотреть, как группа женщин занимается йогой (а что ещё делать в таком месте, в самом деле), смотреть на арт-объекты из ржавых деталей (искусство – тоже подходящее занятие), ходить по дрожащим и ржавым настилам, залезть в старый чёрный паровоз, устроить концерт для одного человека и природы на калимбе, увидеть мышь и мелкую, кислую дикую ежевику.

этот парк похож на рай стимпанка. а ещё там есть такая штука, которая использовалась в те времена, когда поезда не умели ездить в обе стороны, и их надо было разворачивать. и вот там круглая такая яма с рельсами и рычагами - разворачиватель поездов...



( искусство - ближайший сосед дикой природы )

А потом мы ещё пили вино и ели яичницу с макаронами, и я случайно общипала магнолию вместо базилика, и это был какой-то чудесно тёплый вечер.
***

ещё одна организация - грюне лига, ещё одна, где я хотела бы работать, светлый офис с белыми стенами и деревянными полками с книгами, выпускают свою эко-газету, помогают проводить эко-маркеты фермерских продуктов, озеленять дворы, совместные походы за грибами и лечебными-ароматными травами-приправами, и огромный летний эко-фестиваль. а ещё одни делают мастер-классы на заброшенных территориях, и даже на старых кладбищах.
вот двор, например, коммьюнити-проект: столик для пинг-понга, велосипеды, мусорки, фонарики, зелёная беседка, травичка на крыше.







***
И весь остальной берлин – старое кладбище с огромными семейными склепами, стрит-арт, маленькие магазины, дворы, органические супермаркеты с холодным соком.


( весь остальной берлин )

Ещё в берлин ко мне приезжала маша, задарила подарками – книжкой про викторианскую англию, разноцветным шарфом, пригоршней мелочей-сокровищ вроде браслетов и разноцветных кулинарных присыпок, и мы исходили тот самый туристический центр быстрым спортивным шагом, говорили про путешествия или вполне комфортно молчали.



( и где мы гуляли )

У нас было ещё три дня с димой и клаудией, к которым мы весной ездили на свадьбу – они хотели свозить нас в гамбург, но машина была против и мы не поехали. Зато мы пили вино сидя на кухне, а дима готовил нам карри и такой соус к спагетти, с которым можно было съесть собственные ботинки. Просто находиться в этой большой старой светлой квартире уже было счастьем – с помидорами-черри на балконе, с ар-нуво рисунками и витражами в подъезде, с настоящей африканской маской и другими следами из путешествий.



( лучшая квартира. )

Мы ходили на темельхоф, где под мрачными тучами летали воздушные змеи и другие воздушные создания, ели самый вкусный в берлине фалафель и прошлись по местному рынку, откуда дима с клаудией приносят время от времени что-то вроде ящика манго за один евро (и кроме манго там – хлеба, осы над рахат-лукумом, греческие сыры, турецкие старухи, жизнь, жизнь). И я пожалела только о своей неловкости, что не умею ни на роликах, ни на, простигосподи, велике, а дима с клау почти альпинисты.



( последняя маленькая капля )

А всё остальное в берлине тоже было прекрасное. И в завершение я накупила кучу всего в икее (я была в икее первый раз и от этого немного сошла с ума) и поехали обратно в минск. и даже именно в него и приехали.